«Не надо» - говорит он, тихо, и ему хочется отшатнуться, но все его тело словно застыло. Правая рука Гога как змея обвила его шею, и даже спустя почти восемь лет, когда Малкольм вот так же схватил его в том ржавом сливном контейнере с водой, он будет ощущать себя столь же беспомощно, как сейчас.
«Да не трясись ты, пухлик» - говорит Гог, а у Дэнниса всё переворачивается внутри, стоит ему только услышать старое прозвище. Его отец уже который год мотает срок, о чем он старается не думать (и о чем Гог никак не дает ему забыть), и если бы он задумывался над этим, то понял бы, что Гог делает это, лишь бы его уколоть побольнее, принизить его. Только потом, спустя годы, когда Гог притащит домой щенка, смахивающего на миниатюрную версию пса, который чуть не сожрал Дэнниса в детстве, он наконец поймет, что все это время Гог пытался задеть его, причинить боль (Дэннис всегда плохо распознавал и не замечал в людях потенциальную опасность).
Палец Гога скользнул по курку, и Дэннис напрягается, невнятное «пусти, прошу» доносится из складок рукава на сжимающей его руке.
Прошло несколько долгих минут, только после которых Гог наконец отпускает его, и Дэннис падает на колени, дрожа и трясясь. Гог сочувственно качает головой, глядя на него и бормоча «да я ж просто играл» и бубня «слабак», и разглядывает патронник, только сейчас решив проверить, заряжен ли пистолет.
Шесть патронов, полностью заряжен.
«Ого» - Гог усмехается, - «Ты только погляди.» Как будто для него запугать и чуть не прикончить друга - так, просто забава. Деннис зажмуривается и со всех сил старается не сблевать.
(Гог убирает пистолет и оставляет его тут, плачущим, в спальне родителей, когда ему надоедают всхлипы и слезы Дэнниса.)
Через минут двадцать он объявляется снова, протягивает Дэннису шоколадное печенье и ведет себя как ни в чем не бывало.
Дэннису Северсу одиннадцать, когда впервые (и в единственный раз) Джордж Бивин приставляет к его виску пистолет, но на протяжении следующих восьми лет - до самого конца короткой жизни Гога - он все время чувствовал это, каждый раз, когда Гог давил на него, к нему возвращалось это ощущение холодного металла и опасности, прижимающееся к его щеке, как напоминание.